Тебе холодно?
Прямо сейчас ты сидишь в теплой, отапливаемой квартире, едешь в душном метро, лежишь под пледом или попиваешь чай… Ты наверняка в тепле, — если же нет, то в теплой одежде, или же спешишь, торопишься к теплу. Тебе холодно?
Нет? А мне холодно.
Нет, я не живу на севере, нет, я тепло одет, нет, я не валяюсь в снегу. Я также сижу в закрытой комнате, а батарея рядом рассеивает тепло по пыльному воздуху. Только мне холодно изнутри: день за днем, минута за минутой, этот холод не покидает меня.
Просто дело вовсе не в температуре окружающей среды, знаешь? Я чувствую холод не из-за отсутствия привычного физического тепла, нет. Просто я видел этот мир — и вижу сейчас, в окне, в экране монитора, в зеркале. Я вижу его леденящую пустоту и морозный ужас, и он поселился во мне, сгрызая изнутри.
Я ложусь в горячую воду и дрожу от этого холода. Просто понимаешь — ты и я, мы никогда не согреемся тут, в этом городе, в этой стране, на этой планете, в этой леденящей вселенной. Потому что тепло не в температуре наших тел, тепло — в душе. Тепло — в жизни. И этого тепла не может быть в равнодушии, этого тепла не может быть в безразличии, в пустоте нашего мира.
Я дурак? Не понимаю, не вижу? Посмотри вокруг. Сними с головы плед, под которым ты сидишь, и выйди на открытый воздух, вдохни его вместе с чертовски холодными крупицами снега. Когда в этом мире происходило что-то хорошее? Когда с тобой случалось что-то, что ты можешь назвать настоящим чудом, настоящим теплом? Вокруг — лишь развалины, в которой люди, как нелепые актеры, улыбаются, улыбаются до тех пор, пока сами не начнут верить в то, что все хорошо.
Но ни черта не хорошо. Посмотри вокруг. На своих друзей. Пристально. У этого изрезаны руки — он улыбается и говорит, что его поцарапала дикая кошка, пряча канцелярский нож в заднем кармане штанов, а голоса, которые сказали ему сделать это — у него в голове. Встреться со старой подругой, которая всю жизнь хотела семью и детей, разговори, выдави из нее правду о ее жизни — и смотри, как она рыдает, осознавая, что не может терпеть развода отца-алкоголика с матерью, ненавидит младшего брата, с которым должна сидеть, и никогда, никогда не захочет больше семью — только быть одной. Глянь на парочку, гуляющую в парке. Они счастливы. Им тепло. Тепло ли им будет, когда через полгода она узнает, что он изменял и использовал ее, а после — выбросил, как плюшевую игрушку?
Может, ей еще тепло. Только в любом случае скоро уже не будет — либо она с передозом ближайших лекарств будет валяться на холодном кафеле кухни, либо же справится, закрывшись, перестав верить и надеяться, и станет такой же холодной изнутри, какими становимся все мы.
Присмотрелся? Вспомнил? Узнал себя? Нет? Это не важно, ты еще успеешь. Однажды ты откроешь не ту дверь, побежишь за мечтой, дружбой, любимым человеком и наткнешься на ледяную изнанку этого мира за тонким слоем искусственной травы.
И больше не будет тепла. Тебя не согреют чай и одеяла, слова друзей и близких, забота, алкоголь, тебя не согреет тот, с кем ты будешь спать, тебя не согреют даже те мимолетные отрывки настоящих чувств, которые ты будешь испытывать — любовь, добро, сочувствие — все они будут лишь искрами в снежной пустыне. А даже если ты единственный, кто сможет бороться с этим, кто сохранит в себе это заветное пламя жизненного жара? В этом ледяном царстве мертвых оно быстро потухнет.
Тебе холодно?
О да. Тебе холодно.